[Mase]

Кто-то кичится своей бутоньеркой,
говорит «хо-хо» в лицо своего врага,
кто-то пихает все, что попало в брюхо,
загнанное в рубаху, выбивающуюся после 3-ех из-под ремня.
Кто-то как лучик сидит и терпит время, покуда
Спазм настигает пасти дряхлеющих президентов.
Время не терпит, и лучики полнят супчики тех,
кто всегда за спиной у аплодисментов.
Бомбы царапаются и не даются в руки,
расчесанные до сыпи от тоски по дурным привычкам.
Тем, кому не наплевать, надо плевать на что-то.
Погода «меняется» за пределами всех кавычек.
Внутри остается видимость, которая так плоха,
Что я не замечаю лая собаки-поводыря.
И чудно, как бровь пухла
От попаданий.
Город ищет спасения в центральной улице.
Умные женщины, мужчины и дети едут за те же деньги в Грецию.
Точки над нашими «и» путаются с чужим алфавитом,
сдабривая языки непонятными притчами во языцех.
Углы стираются под напором плеч тех, кто не
спустился под землю или поднялся как злое тесто.
Все на своих местах только на новом месте.
Вещи холодят руки, руки роняют другие руки,
выскальзывающие из рукопожатий, иные руки
Венчаются указующим пальцем, умытым, как вся рука.
Все смотрится непримечательно и со скуки
Мы переживаем даты конца.